— С тобой что-то происходит, да? — Ты прямо сама очевидность, Аня!

— А разве ты не понимаешь что? — нахмурилась Илва, чем слегка разозлила меня.

Надоело вечно быть той, кому сначала ничего не потрудятся объяснить, а потом смотрят как на недалекую.

— Представь себе — не понимаю! — огрызнулась я, и девушка на меня опять шикнула, оглянувшись через плечо. — Прекрати шипеть на меня! Вряд ли кто-то нас подслушивает, раз уж впустили тебя. Хотя я и удивлена, что нас просто оставили наедине, учитывая чрезмерную подозрительность архонта.

— Не так уж и просто, Эдна! — немного поежилась Илва. — Асраи Алево раздел меня и обыскал с ног до головы, и пока это происходило, наш архонт в красках описывал, какое наказание меня ждет, если я расстрою тебя или, не приведи Богиня, причиню хоть какой-то вред. Мне пришлось поклясться собственной жизнью, что не имею дурных намерений в отношении тебя.

И о чем я сразу же подумала? Естественно, о самом «уместном» сейчас. О том, что Грегордиан наверняка пялился на обнаженную Илву. Чертовски похорошевшую Илву, между прочим. И вдруг остро захотелось схватить что-нибудь тяжелое и врезать всем: засранцу Алево за то, что провел эту девушку через столь унизительную процедуру, моему деспоту за то, что допустил подобное со своей, как-никак, невестой, Илве за то, что Грегордиан видел ее голой, и больше всего себе за феноменальную дурость и разброд в эмоциях.

— Эм-м-м, мне жаль, — только и буркнула я, но Илва тут же раздраженно отмахнулась.

— Сосредоточься на том, что видишь во мне! — жестко приказала она.

— А разве ты не можешь просто объяснить мне, что я должна увидеть? Это бы очень облегчило дальнейшее общение, между прочим!

Илва шагнула еще ближе ко мне, и я поморщилась от этого вторжения в личное пространство. Почти прижавшись своей щекой к моей, она прошептала мне в самое ухо:

— Со дня на день придет моя первая кровь чрева и я стану способной зачать от архонта, Эдна. Ты должна срочно либо найти способ убедить его дать мне возможность свободно выйти наружу, либо добыть артефакт Короткого пути!

Ничего себе требования! Но и новость тоже та еще.

— Как ты можешь быть уверенной в подобном? То есть, с чего бы вдруг? — Я же точно слышала, что Грегордиан высказывал недовольство тем жутким тварям в белом по поводу отсутствия у Илвы признаков созревания как женщины. И было это всего-ничего времени назад. Как так быстро могло все поменяться?

Илва отстранилась и уставилась на меня, щурясь и чуть покусывая нижнюю губу, будто решая, можно ли мне доверить нечто важное. Я же прямо смотрела на нее, не пытаясь подтолкнуть, давая возможность самой принять решение.

— Я с самого детства знала, для чего предназначена, Эдна, — наконец, тихо сказала она. — И до определенного времени считала судьбу рожать наследников архонту неизбежной. Но это не значит, что я не хотела отсрочить исполнение собственного предназначения на как можно больший срок. Так вышло, что в определенное время у моих опекунш выдались подряд несколько особенно удачных охот. Поэтому некоторых жертв оставили на потом. Среди них и оказался один зелиген. Эти лесные жители очень скрытные и крайне редкие, и странно, как он вообще умудрился попасться Белым Девам. Но суть не в том. Прожил он достаточно долго для того, чтобы рассказать мне многие секреты своего племени о свойствах некоторых растений. Он научил меня, как можно с помощью определенного состава, принимаемого ежедневно, отодвигать срок моего созревания.

— В обмен на что? — вопрос вырвался раньше, чем я сообразила, что меня это собственно не касалось.

Илва вскинула голову, ее спина стала прямой и будто одеревеневшей, и смотрела она мне в глаза с отчетливым жестким блеском в глазах, так похожих на мои собственные.

— Я обещала помочь ему сбежать, — ответила она ледяным тоном. — Обещания своего не сдержала. Но наша с тобой ситуация совершенно иная. Если ты думаешь, что я затеяла все это только для того, чтобы как-то очернить в глазах архонта и таким образом избавиться…

Я остановила девушку резким жестом. Честно признаться, в темном углу разума копошились подобные подозрения, но, наверное, это уже приживающаяся усилиями Алево паранойя.

— Я так понимаю, все дело в том, что чудное средство у тебя закончилось? — Илва кивнула, досадливо вздохнув. — Но почему ты… ну не знаю, не запаслась большим количеством?

— Вообще-то я ехала сюда, внутренне примирившись с тем, что время пришло, и к тому же была наслышана о характере архонта и его «терпении»! — возразила Илва, защищаясь.

— Откуда мне было знать, что он не отправит меня назад к этим… если окажусь бесполезна! Я же не знала, что встречу тут тебя и… это все настолько изменит и во мне и для меня. К тому же если бы я приготовила нужный состав в большом объеме, это немедленно привлекло бы внимание моих надзирательниц!

— Ладно, ладно, — пробормотала я, ощущая одновременно и вину, и какую-то странную теплоту. — Давай подумаем. Ты сейчас не можешь выйти и добыть нужные ингредиенты?

Илва кивнула.

— На самом деле, они общедоступны, и будь у меня возможность по-прежнему выходить на торговую площадь Тахейн Глиффа, я бы приготовила еще.

— А что если мы, скажем, пошлем за нужным кого-то из брауни? Ведь Грегордиан позволил тебе ни в чем себе не отказывать!

— Нет. Это очень опасно! Этот асраи Алево… мне кажется, он и так подозревает. А если брауни расскажут ему о том, что я просила их принести, он окончательно догадается.

Вот по поводу Алево и спорить даже не стану. Меня бы ничуть не удивила его осведомленность в этом вопросе. Хотя я уверена, что если и так, то с Грегордианом он своими размышлениями не поделился. Зная характер деспота, я уверена, что тут же последовала бы реакция в виде допроса с пристрастием. Но не сомневаюсь: если манипуляции Илвы вылезут наружу, вспышки его ярости никак не избежать. Конечно, убить или покалечить собственную невесту он не может, но вот потребовать немедленного исполнения предназначения — запросто. От этой мысли меня опять затошнило, и к горлу подступила противная горечь. Но что я могу?

— Знаешь, если бы я оказалась в столь безвыходном положении, как ты сейчас, то всерьез бы подумала о варианте бегства с драконом.

Как не стыдно, Аня! На что ты эгоистично подбиваешь ее?

— Как я могу быть уверена, что это лучше, Эдна? Здесь моя судьба определена и предсказуема, а с драконом?

Логично, но логика в нашей ситуации, похоже, неуместна.

— Я совершенно не знаю, что делать! — честно призналась я. — Заговорить в данный момент с деспотом об этом твоем артефакте чревато только неприятностями.

И, неожиданно решившись, рассказала Илве о происшествии с амулетом. На самом деле выдавая при этом секретную информацию. Для обитателей Тахейн Глиффа, со слов Алево, была озвучена весьма отредактированная версия событий. Что-то о том, как первая фаворитка хотела совершенно свести с ума архонта, раздобыв умножающий похоть браслет, но так как было это лишь для взаимного удовольствия, которое в итоге было получено, то и прощена я была по-быстрому. Естественно, никаких там зачатий чудовищ и божественных предупреждений для широкой общественности. Илва слушала меня, не перебивая, с непроницаемым лицом.

— Ты абсолютно уверена, что не можешь быть беременна? — тихо спросила она в конце. — Потому что если вдруг это не так, тебе самой ой, как понадобится артефакт Короткого пути.

— Считаешь, что поэтому я отказываюсь о нем узнать? — напряглась я. — Потому что намерена приберечь для себя?

— Нет, хотя поняла бы, если бы ты об этом подумала. Выживание прежде всего, Эдна, — хмурясь, ответила она. — Ну что же, раз пока узнать об артефакте мы можем только чудом, остается один выход. Найди способ убедить архонта выпускать меня наружу. И тогда я не только получу время для себя, но и попробую сделать и для тебя кое-что.

— Что именно?

— Зелиген научил меня не только оттягивать созревание, Эдна, но и избавляться от нежеланной беременности. Ты можешь быть и уверена, что не понесла от деспота, но разве мешает лишний раз подстраховаться?